 Что ждет экономику России, если нефть глобально подешевеет?
На несколько месяцев нефтяные котировки могут обвалиться до $30 за баррель. Об этом в пятницу, 28 августа, заявил экс-помощник министра энергетики США, исполнительный директор инициативной группы по энергетике в университете RICE (Хьюстон) Чарльз Макконнелл.
«В перспективе 3−6 месяцев стоимость нефти может опуститься до $30 за баррель. Серьезным подрывным фактором в этом процессе станет стабилизация на Ближнем Востоке, выход новых игроков на рынок. Что повлечет дальнейшее увеличение поставок некоторыми странами, которые стремятся захватить рыночные ниши», — отметил Макконнелл.
Впрочем, по его мнению, «в последующие двенадцать месяцев рынок нефти стабилизируется в районе $50−60 за баррель».
На фоне некоторого роста нефти, который рынок продемонстрировал в конце текущей недели, прогноз экс-помощника министра энергетики США выглядит очередной «страшилкой». Тем не менее, это не так: большинство аналитиков со скептицизмом восприняли взлет цен на нефть. По их оценкам, мировые цены на «черное золото» продолжат снижение, так как перенасыщение на рынке сохранится до конца 2015 года. Вопрос только в том, до какого предела могут упасть котировки.
Напомним: в «черный понедельник», 24 августа, после обрушения мировых биржевых индексов и на опасениях за экономику Китая октябрьские фьючерсы на Brent торговались на уровне $43,5 за баррель, WTI — ниже психологической отметки $40 за баррель.
В тот же день глава Минэкономики РФ Алексей Улюкаев заявил, что допускает падение цены ниже $40 за баррель. Правда, министр оговорился, что «черное золото» глобально подешевеет лишь «на короткое время». И подчеркнул, что финансовая система России выдержит такое снижение. «Апокалипсиса не будет», — заверил Улюкаев.
И теперь возникает вопрос: выдержит ли «система» снижения до $30 за баррель?
Напомним, ранее президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предположил, что цены на нефть могут около пяти лет оставаться на уровне $30−40 за баррель. При этом глава казахского государства призвал свое правительство «адаптироваться к новым экономическим реалиям».
А 14 августа Управление энергетической информации США (EIA) опубликовало очередные данные по объемам нефти-сырца. Вопреки расчетам торговцев и аналитиков, запасы нефти не только не уменьшились, но и увеличились на 2,6 млн баррелей — до 456,2 млн. Правда, этому способствовали рекордный рост импорта нефти из Канады (3,4 млн баррелей в день) и поломка на крупном нефтеперерабатывающем заводе в Индиане.
Статистика EIA практически сразу отразилась на нефтяных котировках. Уже 19 августа сентябрьские фьючерсы на западно-техасскую легкую нефть на бирже NYMEX упали почти на 5% - до $40,6 за баррель. А октябрьские контракты по марке Brent — до $46,81 за баррель.
Именно в тот момент были озвучены наиболее пессимистичные прогнозы аналитиков. В частности, авторитетный инвестор и эксперт по финансовым и экономическим вопросам Дэвид Коток из Cumberland Advisors заявил CNN Money, что «нефть легко может упасть и до $20 за баррель». А глава отдела сырьевой стратегии банка ING Хамз Хан подтвердил Financial Times, что «не видит, как нынешняя ситуация с запасами на уровне 2,5 млрд баррелей может быть какой бы ни было, кроме „медвежьей"».
Что на деле происходит с нефтяными ценами, чем сверхдешевая нефть грозит российской экономике?
— Главный вопрос на сегодня — где находится «дно» нефтяных цен, — отмечает президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов. — По идее, «дном» является себестоимость добычи «черного золота», а точнее — рентабельность его продажи. Грубо говоря, продавать нефть ниже порога рентабельности банально невыгодно. Можно, конечно, демпинговать и торговать себе в убыток, но долго это не продлится.
На мой взгляд, нефтяные котировки в принципе не могут скатиться ниже $20−30 за баррель. Рентабельность добычи в Саудовской Аравии — $7−9 за баррель, в Российской Федерации, если брать континентальные месторождения Западной Сибири, — $18−20. В целом, повторюсь, $20 за баррель — это базовая рентабельность по рынку. И, замечу, немало месторождений из «базы» уже выпала.
Рассмотрим, с точки зрения рентабельности, сланцевые месторождения в многострадальной Северной Дакоте. Рентабельность $40−50 за баррель считается там очень хорошим показателем. Поскольку рядом есть и месторождения с рентабельностью $60 и выше.
Даже если всерьез наводить экономию в мировом энергопотреблении, покрыть сокращение добычи при падении цены на нефть до $30 за баррель будет довольно сложно. Словом, даже если нефтяные котировки пробьют вниз барьер в $30, или даже в $20, дольше чем полгода они на этих отметках не удержатся. Просто потому, что такие цены «убьют» экономику многих стран. А еще потому, что низкая цена на нефть для потребителей почти так же опасна, как запредельно высокая.
— Почему вы так считаете?
— Исходя из цены нефти, рассчитывается стоимость практически всех других энергетических ресурсов в мире. При стоимости «черного золота» $20 за баррель американская газодобывающая промышленность, например, почти мгновенно умрет. А следом пойдет «зеленая программа» Барака Обамы — программа развития возобновляемой энергетики. Она рентабельна только при высоких ценах на традиционные энергоносители, а при $20 за баррель никто не будет, условно говоря, ставить «ветряки».
То же самое касается Европейского союза — в частности, угольной промышленности ЕС.
Это лавинообразная нерентабельность и является риском для потребителей: не исключено, что при сверхдешевой нефти энергии станет, как ни странно, меньше.
— Можно ли говорить, что нынешний тренд на снижение нефти станет устойчивым?
— Нет. Нефтяные цены могут подниматься или опускаться в зависимости от геополитического фона. Скажем, любой конфликт на Ближнем Востоке или угроза его активизации — очень серьезный толчок вверх для нефтяных котировок. А любые резкие падения фондовых площадок могут ощутимо сдвигать цены на нефть вниз. Но эти колебания, подчеркну, связаны не со стоимостью нефти как товара, а с позиционированием «черного золота» как значительного актива.
Теоретически, нефть может упасть и ниже $20 за баррель, но такое падение будет очень локальным.
— Российская экономика выдержит такое падение?
— Думаю, выдержит. Более того, в какой-то степени глубокое падение будет нам в плюс. Дело в том, что преимущество при низких нефтяных ценах получают страны с континентальной добычей — добывать «черное золото» на континенте дешевле. А российских конкурентов, которые ведут добычу на шельфе, цена $20 за баррель просто выдавит с рынка.
Да, такая конъюнктура ударит и по некоторым российским проектам, вроде «Силы Сибири». Но это будут точечные потери.
Другой вопрос, что в этом случае будет с курсом рубля. Понятно, курс будет пропорционально уходить наверх по мере удешевления нефти. Однако, на мой взгляд, зависимость нефтяных цен и курса рубля — далеко не прямолинейная. И небольшой период обрушение котировок выдержит и рубль.
— Россия стала заложником глобального сговора, в результате которого курс нашей национальной валюты привязали к ценам на нефть, — считает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров. — На каком основании это сделано — непонятно. Однако это позволяет либералам, которые возглавляют экономический блок нашего правительства, водить за нос и общественность страны, и ее политическое руководство.
Между тем, по мои оценкам, доля доходов бюджета РФ от экспорта нефти не превышает 27%. Да, это не копейки. Но такие показатели никак не позволяют считать Россию страной, в первую очередь ориентированной на нефтяной экспорт.
Имеется еще одно противоречие. Казалось бы, падение мировых цен на нефть должно приводить, в том числе, к снижению стоимости топлива на внутреннем российском рынке, и играть на руку национальной экономике. Но у нас, напротив, наблюдается рост цен на бензин и падение экономики.
На мой взгляд, проблема в том, что наши либеральные экономические руководители проводят курс, который выгоден, прежде всего, западным державам. На деле, тот доход, который сейчас приносит бюджету нефть, можно было бы заместить простой рублевой эмиссией. Правда, в этом случае пришлось бы ограничить свободный обмен валюты, и поставить барьеры на пути движения трансграничного капитала.
Замечу, тот же Китай, который занимает ключевые позиции в мировой экономике, по сей день регулирует и курс юаня, и объемы национальной валюты, подлежащие обмену на биржах. Почему же, спрашивается, у нас все должно быть открыто и свободно — в ущерб экономике?!
Конечно, Запад может искусственно опустить цену до $20−30 за баррель. Все-таки нефтяные фьючерсы торгуются на бирже, а там действует спекулятивный закон. Но я считаю, что ждать этого не стоит, и нам уже сейчас нужно резко сократить импорт нефти, и резко понизить цену на бензин и газ внутри России. Да, в этом случае не смогут наживаться наши энергетические гиганты. Зато национальной экономике будет явная польза.
Кстати, в свое время Иосифу Сталину доложили, что в СССР не рентабельна угольная промышленность, и потому надо повысить цены на уголь. Сталин сказал кратко: у нас нерентабельность угольной промышленности обеспечивает рентабельность всей экономики. Думаю, эта формула — применительно к нефтяной промышленности — до сих пор актуальна…
|
